Манная каша

Опустели флагштоки без вымпелов,
Что в коррозии времени кренятся –
Полу ночь, полу мрак и мы выпили,
Ведь любовь и порок снова женятся.

Ах несчастье – стрела в мою голову,
Проводник электричества думного,
Ты растопишь мне звёздное олово
На глаза за грехи и за глум того

Человека с моим отражением
В любом зеркале угольной комнаты,
Потому что с мазутным затмением
Одеяния с истины сорваны.

И случайный прохожий не выпучит
Пару глаз на живот её раненный
От клинков. А клинки — это вы, лучи.
Глянцем режете, слепите. Камнем мы

Летим в горло несытого прошлого,
Где родные уста завещали мне
Кушать манную кашу. А можно ли
Быть иначе? Да факельным пламенем

Не зажечь отдалённое дивное,
Не услышать заветов без умысла
Между букв в своём маленьком имени
Прятать кляксу огромного ужаса?

«Кушай манную кашу кастрюлями,
Чтоб макушкой взмахнуть выше иволог
Над страной и солдатскими пулями,
И над горем преступного. Милого

Не рожденного плода весеннего,
Пуповиной приросшего к наледи,
Дожидайся в бураны. И верь в него,
Как мольбам умирающей матери

Кушать манную кашу и метками
Рубцевать свои детские горечи».
Только вёсны засохшими ветками
Просят томно у неба о помощи.

Только я не гнушался заветами,
Верил гимну иссякшего времени –
Отчего мир клинковыми бедами
Прорезает мне дырку на темени?

Отчего с манной кашей на блюдице
Не испробовал я соли бренности:
Мол, «счастливые, всё-таки сбудутся
Три значения: правды и верности,

Да свободы. Хоть в пёструю клеточку
Слепоты или вида оконного –
Только ешьте сынуля и деточка,
Вам не знать, что счастливые сломаны

Три значения: правды и верности,
Да свободы. К чему её вольности?»
Мы уснули на тёмной поверхности
Пустоты с манным привкусом подлости.