Метка: 2014

Если небо разделить на две части…

Если небо разделить на две части,
На одной половине солнце, на другой – тучи,
Под одним небом будут жить лучшие,
Под другим – будут жить несчастные…

Тогда где же останешься ты?

Континент вечной зимы

Очень интересно. Очень! – я не люблю нашу зиму, это осознанно. Мои симпатии к этому времени года безнадёжно оборвались в подростковом возрасте и больше не посещали мою псевдопоэтическую душу никогда. Но почему-то во мне всегда жила неподдельная любовь к вечной зиме, зиме, которая круглый год не покидает целые города, страны и континенты. Странно совмещение неприязни и любви, не так ли? А как звучит то – “континент вечной зимы”. Вечной, настоящей, не уходящей, преданной, загадочной своим постоянством, непрекращающейся. Сколько прилагательных, но чувств всё-таки больше. Больше волнений при взгляде на громадные льдины или белые ряды гор.
И звучит как-то всё это странно – “Что мне тёплые страны вечного лета, когда есть места вечной зимы”. Человек, всё же, в существе своём теплолюбивый, но при этом ему не мало важно, что будет согревать его изнутри. Вот и греют меня мысли о чём-то холодном, вечном и тайном.

Северный Полюс. Загадка времён.

Чрево

«В мире биллионы биллионов снежинок
и нет не одной похожей,
разве это не интересно?»

***************************************

Когда серое море морозом по коже
укроет тебя
тесно…
Я прокляну череду горизонтов,
они прячут тебя за собой.

Там, где ты, на волнах стоит город –
наше вечное детство,
моё вечно утро,
и холод…

И я взглядом синеву разберу
на крупицы, но ты не придёшь…

Ты ко мне не придёшь…

А года,
словно стрелка вокруг циферблата
сделают круг,
и тогда я вернусь.

Ведь, возможно, ты ждёшь.
Ты по-прежнему ждёшь…

Ты теплом скрепишь наши ладони,
я – безумием,
ведь в глазах твоих находят конец
мои цепи-оковы.

Мир такой неземной, словно иллюзия,
но а мы к нему не готовы.

Отпускать тебя – это прощаться с собой,
взгляд в пустоту, душа в анабиоз
и в вечную юность,
моё вечное утро
там, где ты и скрежет колёс…

***************************************

«В мире биллионы биллионов снежинок
и нет не одной похожей
разве это не интересно?»

(произведение, частично написанное по мотиву киноленты “Чрево”, которому обязан за настроение в данных строках. Первый и последний куплет, если можно их назвать таковыми, вырезаны из фразы главного героя.)

Закономерность

Земля выкурит нас промышленным дымом –
Узников страха в арматурном скелете…
Ты – главный в массовке бессюжетного фильма,
Ты – худший герой в затухающем свете.

Глаза, как глазки камер, в головах мало памяти,
Что фрагментами с душ сдирает заплатки.
Холсты ностальгии изуродует граффити,
Но наши сердца сохранят их остатки.

Опомнись. Мусоропровод – копилка планов,
Опомнись. В любой войне побеждает время…
Жизнь не конвейер, но зато плодит наркоманов
На дозе «грязные грёзы» и «тяжкое бремя».

Мир – постоянство, все творцы состоят из тлена
Но пепел костру демонстрирует силу
Мы те, кто обманет время и сбежит из плена
Под стоны прогресса, встречая могилу.

А если цепь порвалась и всё изменилось,
И люди однажды откроют всем свои лица,
Всё неизменно, ты знай. Это уже повторилось,
Всё нерушимо, ты знай. Это ещё повторится…

Отменить утро

Я отменю утро, в его записях нет меня. Нет тебя.
Или напрасно? Жизнь всегда бьёт встречной волной…
Мой наркотик – отсутствие света и эти глаза,
Что хранят в себе талые вёсны, и вечер с Луной.

Знаешь, твоё имя у неба на веках высечено,
Оно не Земля – оно видело всех и его не убить.
Даже если нас нет, даже если мы вымышлены
Наши лица угаснут, но сердца останутся жить.

/До последнего… /

Ты – единица семимиллиардного множества,
Ночь не лжёт, выключай этот солнечный свет,
А я буду краски мешать со своим одиночеством,
Потому что тебе не к лицу серый цвет…

Этот мир – инфляция грёз, что же ты тут забыла?
Наверное – сны, наверное – пульс и немного – меня…
Время выстрелит в нас, но затем – случайное «мимо»
Никогда не разделит на капли наши моря…

Умножай на себя мою жизнь по частям,
Открывай настежь окна моему голосу,
Чтобы слово «люблю» по всем областям
Белыми кляксами портило чёрные полосы…

*

Посвящается моему самому близкому человеку. Это тебе, Саш…

Стены в царапинах

Я, потолок, остроконечные звёзды над крышей,
У соседей война, снаряды – разбитые блюдца,
А я громко молчу, чтобы мир уже не услышал,
Как мои потухшие тени грустят и смеются.

Если жизнь — это сон, кто тебя разбудил?
Кто оставил меня одного задыхаться воздухом?

Стены в царапинах, душа–решето ненавидит вечер,
Пульс под сомнение, окна небрежно рисуют мир…
Твой голос эхом в ушах застывает на вечность
Из непонятых фраз и случайных квартир.

Из случайного «было», где не станет случайного «будет»,
Между ними случайное «есть» и случайное «я»,
Где каждый из нас обречён, если мы – сценарии судеб,
И каждый свободен, если сам находит себя.

Если жизнь – это сон, кто тебя разбудил?
Кто оставил меня одного задыхаться воздухом?
Мне придётся быть тем, кем твой голос учил –
Оставаться реальным, но быть неопознанным…

Полдень. Я на мёртвом песчаном холме

Полдень. Я на мёртвом песчаном холме
Безмятежно воздух курю в позе лотоса…
На другом конце синего-синего глобуса,
Ты по-прежнему думаешь обо мне.

Я скоро вернусь, только главное – верь,
Не умеющий ждать удлиняет пути.
Кто же станет искать без тяжёлых потерь?
Но, а я не потерян, значит ты не ищи.

А тут часто дожди, и грозу сменяет гроза,
Под ногами холсты с зарисовками прошлого,
Но скажи почему здесь с неба глаза
Смотрят на меня, как на усопшего?

Может быть, кто-то хочет вселить в меня страх,
Ускоряя мой пульс в незамеченный миг,
Я пытаюсь бежать, но нет силы в ногах,
И теперь я лежу, словно дряхлый старик.

Я лежу на холме в окружении холмов,
Снова дождь барабанит солёной водой,
Кто-то водит по мне своей тёплой рукой,
Разбудив своим криком сотни ветров.

Может всё это ложь и сейчас я во сне
Жду нежного шёпота твоего голоса,
Вопреки расстояниям синего-синего глобуса
Ты по-прежнему думаешь обо мне.